Неточные совпадения
Над внутреннею задвижкой амбара или клети, имеющею
на себе зарубку, проверчена в дверном косяке сквозная дыра; хозяин, желая запереть амбарушку, пропускает выпрямленный ключ снаружи внутрь; опускная короткая его половина, вышед из отверстия, сейчас опускается и попадает прямо в зарубку; повернув направо или налево, смотря по устройству
двери, он задвигает внутренний
засов.
Свистовые же как прискочили, сейчас вскрикнули и как видят, что те не отпирают, сейчас без церемонии рванули болты у ставень, но болты были такие крепкие, что нимало не подались, дернули
двери, а
двери изнутри заложены
на дубовый
засов.
К счастью, ветер, зашумевший в эту минуту передними воротами, привлек внимание старушки: она прошла сени, загремела
засовом, который замыкал
дверь крыльца, и спустилась
на двор.
Сильный, порывистый звонок заставил меня вздрогнуть. Не знаю сам почему, не дождавшись, пока Алексеевна, шлепая туфлями, прибредет, чтобы отворить
дверь, я кинулся к ней и отодвинул
засов.
Дверь распахнулась, и Семен Иванович, схватив меня обеими руками, припрыгивал
на месте и кричал радостным и визгливым голосом...
Итак, Михеич стал тихо снимать
засов, и «старший», расписавшись в тетради, опять было прошмыгнул мимо Яшкиной
двери, направляясь
на лестницу. «За водкой… — шепнул мне Михеич: — воры в карты дуются, водку пьют… накроет».
Михеич стал тихо снимать
засов с
дверей, которые вели
на лестницу с надписью: «Вход
на малый верх».
На этом «верху» находилась особая воровская колония. О ней так и говорили...
— Пусти с дороги! — сказал он Любке, которая в сенях быстро заперла
дверь на засов и остановилась
на пороге. — Пусти! Что стала?
— Пусти, а то он уедет
на моей лошади! — сказал фельдшер. — Пусти, чёрт! — крикнул он и, ударив ее со злобой по плечу, изо всей силы навалился грудью, чтобы оттолкнуть ее от
двери, но она крепко уцепилась за
засов и была точно железная. — Пусти! — крикнул он, замучившись. — Уедет, говорю!
Загремели ключи, жалобно завизжал ржавый
засов на двери, и ворота распахнулись. Дряхлый, сгорбленный старик предстал перед нами.
— Православный! — сказал он плачущим голосом. — Ты бы пошел в сени да
на засов двери запер! И огонь бы потушить надо!
— Идти нужно, а ты
двери на засов! Голова, посмотришь! Идем, что ль?
— Намедни
на работе был, прихожу домой:
дверь изнутри
на засов заперта, окно высадили. Топор скрали, недоуздок, хомут… С кого спросишь? До чужого никому дела нет. А сам нешто доглядишь? Все один. А двадцать-то рублей в год
на подани отдай.
На то не глядят, что борода чалая. Под окошко батожком: стук, стук! «Дедушка Афанасий, неси подань!..»
Павел с шумом отодвинул железный
засов. Чугунная
дверь, скрипя
на ржавых петлях, отворилась.
Часа с два продолжался этот сон, и когда она снова открыла глаза, ей почудились за
дверью чьи-то осторожные шаги. Зашумел дверной
засов. Княжна едва успела вскочить с постели, как
дверь распахнулась и
на ее пороге появился Малюта.
Он и не ошибся. Фимка лежала недвижимо
на том же месте, где была им брошена. Он снова схватил ее в охабку и потащил к волчьей погребице, ключ от которой он, по должности домашнего палача и тюремщика, носил
на поясе. Отперев им страшную тюрьму, он бросил в нее бесчувственную девушку, затворил
дверь, задвинул
засов и запер
на замок.
Войдя в избу и заперев
дверь на внутренний
засов, Кузьма стал ходить назад и вперед по горнице. Теперь, когда цель была достигнута, когда Фимка была спасена от лютости своей барыни, и когда даже сама эта барыня выразила ей и ему свое доброе расположение, в его сердце, далеко незлобивого Кузьмы, зашевелилось чувство жалости к старику.
Вместо окон, в нем были какие-то узкие отверстия, вроде отдушин, а вела в него маленькая дубовая
дверь, всегда запертая огромным висячим замком
на толстом железном
засове.
Он не спеша отпер замок, отодвинул
засов и стал спускаться в погребицу, в которую вели пять каменных ступеней, затворив за собой
дверь. Потревоженный стуком отпираемой и затворяемой
двери и шорохом человеческих шагов, волк заметался
на цепи, завыл и залаял, но среди этого гама до слуха Кузьмы Терентьева донесся и человеческий стон и даже голос, произнесший...
Кузьма Терентьев вышел из погребицы, тщательно задвинув
засов и запер
на замок
дверь.
Марья Петровна закуталась в платок и осторожно выскользнула из своей комнаты. Тихо, чуть дыша, спустилась с лестницы, прошла через столовую в кухню, неслышно отодвинула
засов двери и выскочила
на задний двор.
В продолжение дня, пока
двери были открыты, в темнице еще был какой-нибудь приток свежего воздуха, но когда, с приближением ночи, темничный страж уходил в свое помещение и
дверь замыкалась
на болты и
засовы, воздух в темнице быстро спирался и заключенным становилось нечем дышать.
Из темницы родственников заключенных не выгоняли и Тения оставалась с Фалалеем до самого вечера, когда, при заходе солнца, входил с бегемотовою жилой в руке темничник Раввула и, выгнав всех посетителей вон, закрывал
на засовы двери темницы.